Наверняка вы слышали немало рассказов о том, что умершие подают знаки с того света. Ранее я скептически воспринимала подобные байки и списывала на фантазии. Но доказательством существования загробной жизни стала история в книге "Лицо из зеркального коридора" Марьяны Романовой.

Многие из вас скажут, книжный рассказ домыслы автора. У меня нет сомнений в том, что вы правы. Если быть, абсолютно точной, я верю в мистику символов, знаков, которые часто встречаются в нашей жизни.

Книга Марьяны Романовой "Лицо из зеркального коридора" сложена из коротких историй о жизни небольшой деревни, расположенной на севере России. Пусть деревушка по жителям немногочисленна, но скрывает немало тайн.

Большая часть историй происходит на кладбище, где центральная фигура отождествляется с мистической точки зрения с кладбищенским хранителем – Санычем. Персонаж непросто сторож, он наделён высшими силами необычным даром общения с ушедшими.

Фрагмент пишет:
“Настенька, невзрачная фотография девушки-младенца с оленьими глазами и решительно сжатым ртом. Люди с такими лицами становятся учеными или революционерами. Настенька же покинула мир, толком его и не познав. Саныч ее жалел и часто приходил на ее могилу жаловаться. Ноги болят к дождю, отопление в сторожке опять не работает, зарплату задержали, водка подорожала – всё это рассказывалось холодному памятнику, и Санычу казалось, что Настенька смотрит на него с пониманием. Он всегда старался ее как-то порадовать – то крошек хлебных на могилу набросает, чтобы вечная тишина и мерзлота, ее окружавшая, была нарушена птичьим гомоном. То весной земли свежей на холмик подсыпет да цветочков высадит. И казалось старому Санычу, что мертвые понимают его лучше, чем живые.”

Саныч ежедневно обходит владения смерти и словно пес из царствия мертвых, охраняет души.

Описывая деревню, автор указывает на покосившееся дома, словно старухи, требующие подпорки, потерявшиеся среди просторной местности, состоящей из лесного массива и оврагов.

Вроде село небольшое, каждый житель на виду, но из поколения в поколение возникали свои семейные тайны, которые знает лишь одна ведунья – хозяйка Смерть.

Саныч будучи её верной слугой, из года в год волочит своё уединенное бремя. И только ему доступны тайны прошлого ушедших и живых людей, о чём в дальнейшем повествует в небольших мини-сюжетах Марьяна Романова.

Постепенно автор книги пытается порассуждать о том куда уходит после смерти душа человека?

Фрагмент пишет:
“Душа как будто бы раздевается, слой за слоем отбрасывает ненужное, чтобы пойти дальше налегке. Но есть люди, которые цепляются за отжившие слои своей личности, – то ли боятся дальше идти, то ли не имеют на эти силы. Задерживаются, шатаются по миру бледными отпечатками самих себя”.

Описывая быт кладбищенского сторожа, Марьяна указывает на тот факт, что с годами перестаёшь воспринимать смерть как конец жизни. Для того, кто часто работает с миром ушедших, душа получает продолжение в неведомом измерении.  

Сознание Саныча давно примирилось с кладбищенским местом – в отличие от большинства живых, у него не было иррациональных страхов, связанных с погребением.

Однажды увидев прогуливающуюся среди могил статную фигуру старухи, он воспринимал её как живую. Подумаешь, что давно умерла.

Фрагмент пишет:
“Евдокия - старуха в саване, спина у нее прямая – такая осанка редко встречается у пожилых, руки вытянуты по швам, как две гитарные струны, лицо желтое и плоское, как тусклая полная луна, глаза закрыты, но несмотря на это идет она уверенно, не спотыкается, как будто точно знает направление”.

Когда-то Евдокия обладала неземной красотой и игривым духом, загадочным очарованием, которое покоряло всех, кто её видел. Необъяснимо, но даже после смерти Саныч наблюдал за ней не отрывая глаз, было в ней что-то такое, как магнит притягательное. Был в жизни Евдокии секрет, который она унесла навсегда с собой. Словно желая его поведать живым, раскрыть тайны, которые таились в глубинах её души, бродила в поисках кого-то.

Фрагмент пишет:
“Саныч почему-то сразу старуху узнал, хотя до этого видел только фотографию на ее памятнике. На снимке Евдокия немного по-другому выглядела – смерть меняет не столько черты, сколько атмосферу. Покойники-шатуны обычно такие вязкие, лица у них, как воск подправленный – как будто бы вот-вот кожа и мясо с костей стекать начнут. Сторож подошел поближе, закурил. Евдокия на него не обращала внимания – наверное, чувствовала, что мешать он не собирается и напитать ее яркими эмоциями – ужасом, тоскую, – не может. Они были друг для друга не более чем декорации. Две параллельные прямые, которые пересеклись в альтернативном измерении, вопреки земным физическим законам. С тех пор Саныч часто ее примечал – покойница появлялась будто бы из ниоткуда, всегда ближе к рассвету, и несколько часов тихо шаталась по кладбище, вскоре незаметно исчезала”.

Тайны свои она ему не раскрывала, словно не доверяла, и он не знал, кого она много лет ищет на кладбище? А может ждёт?